Для того, чтобы было удобнее знакомиться с этой историей, в которой задействовано множество талантливых людей, сперва я познакомлю вас с её действующими лицами. Буду представлять их по рангу глубин времени.

Итак первый пошел:

1. Франческо Канова ди Милано родился 18 августа 1497 года в городке Монца неподалёку от Милана. В молодости приехал в Рим, где вскоре был принят лютнистом в папскую капеллу. Служил при дворе у трех пап — Льва Х, Клемента VII, Павла III, а также у кардинала Ипполито де Медичи. Канова снискал у публики славу и почитание как виртуозный исполнитель и композитор. Его произведения исполнялись по всей Европе. Современники называли его «il divino Francesco» — «божественный Франческо» (этот неофициальный титул Франческо Канова делил с «божественным» Микеланджело Буанаротти. До нашего времени дошло 124 его музыкальных произведения.

Франческо Канова ди Милано

Франческо Канова был похоронен в церкви Санта Мария делла Скала в Милане. В восемнадцатом веке церковь была снесена, и на её месте построена знаменитая опера «Ла Скала»

 

2. Владимир Федорович Вавилов (1925-1973) – русский советский гитарист-семиструнник и композитор, лютнист, был солистом Ленконцерта. Родился 5 мая 1925 года в рабочей семье. Гитарой начал заниматься в раннем возрасте в Ленинградском Дворце пионеров у П. И. Исакова и у него же, поступив в музыкальную школу им. Н.А. Римского-Корсакова, продолжил свое музыкальное образование. С 1952 г. изучал теорию музыки и композицию у известного композитора И. Г. Адмони (1906-1979). В 1949 году образовал с Львом Андроновым гитарный дуэт семи- и шестиструнной гитар, который в 1957 году был удостоен серебряной медали на международном конкурсе, организованном в рамках Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве. В 1962 году занялся самостоятельной концертной деятельностью. Выступал с сольными концертами в Ленинграде, Москве и других городах Советского Союза. Выступал в концертах вместе с известным гитаристом, заслуженным артистом РСФСР С. А. Сорокиным, много работал с выдающимися певцами К. И. Шульженко и Б. Т. Штоколовым. "Начальный курс игры на 7-струнной гитаре" В. Вавилова к 1984 году выдержал 7 изданий.

Владимир Федорович Вавилов скончался 11 марта 1973 года, в возрасте всего 48 лет, после сложной операции (рак поджелудочной железы). Похоронен на городском кладбище в Павловске, пригороде Санкт-Петербурга, рядом с родителями. На могиле установлен памятник из черного мрамора с портретом гитариста.

3. Анри Волохонский родился 19 марта 1936 года в Ленинграде. По окончании Ленинградского химико-фармацевтического института получил направление в аспирантуру Института рыбного хозяйства. Несколько лет проработал экологом, участвовал во многих гидрографических экспедициях, в этой области создал несколько научных трудов.

Анри Волохонский

Писать Анри начал еще в молодости, - в начале 50-х годов его стихи, песни и пьесы публиковались в самиздате. В 1962 году он познакомился с талантливым поэтом и певцом Алексеем Хвостенко, с которым впоследствии плодотворно сотрудничал под общим псевдонимом - анаграммой А.Х.В. К сожалению, в СССР было опубликовано лишь одно его произведение - басня «Кентавр» в 1972 году в прогрессивном журнале "Аврора".

В брежневские времена, на волне еврейской эмиграции, Волохонскому удалось добиться разрешения на выезд в Израиль, где он продолжал заниматься литературным творчеством, выпустив книгу перевода из Гая Валерия Катулла и сборник переложений отрывков из произведений ирландского писателя-модерниста Джеймса Джойса. В 1985 году Анри переезжает в Мюнхен, где становится редактором отдела «Радио Свобода». На канале новостей он проработал десять лет. В 2012 году в одном из московских издательств вышел трехтомник собраний сочинений Анри Волохонского. В предисловии к нему Константин Кузьминский отмечает, что этот неординарный поэт возникает за каждой значимой фигурой нынешнего Петербурга. Имя его связано со всеми выдающимися именами и школами, а он сам всегда остается в тени. Даже когда Анри Гиршевич должен был получить премию имени Андрея Белого за вклад в развитие русской литературы, на церемонию награждения он отправил свою сестру, известную переводчицу художественной прозы с русского языка на английский Ларису Волохонскую, потому что не любил публичности.
Судьба подарила Анри Волохонскому 81 год жизни, полной интересных событий и плодотворного творчества, о котором говорят, что его рукой водил сам Бог. Умер 8 апреля 2017 года в небольшом городке Хорб на Неккаре в Германии.

4. Алексей Львович Хвостенко родился 14 ноября 1940 в Свердловске. С детства жил в Ленинграде. Учился в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии.

Его дед – горный инженер и оперный певец Василий Хвостенко, эмигрировавший ещё до революции вернулся в Россию из Англии в тридцатые с сыном Львом и довольно скоро стал профессором одного из ВУЗов Свердловска. Тайком бабка Алексея показывала афиши с выступлений Василия Хвостенко в Нью-Йорке, Париже, Лондоне. По её рассказам Василий Васильевич был дружен с Шаляпиным и являлся его большим поклонником. Его расстреляли в конце тридцатых как врага народа. Отец Алексея — переводчик Лев Васильевич Хвостенко (1915—1959). Мать — Ирина Ивановна Хвостенко (1916—1987), оставила Льва Васильевичав 1946 году, когда Алексею было шесть лет, и отец с сыном переехали в Ленинград.

В 1963 году создал литературную группу «Верпа». В 1965 году опубликовал в самиздате свою первую книгу «Подозритель». В 1968 году Хвостенко переезжает в Москву, становясь активным деятелем столичного художественного андеграунда. Создает минималистскую поэму «Я живу в Измайловском зверинце». Пишет картины, сочиняет и подпольно публикует стихи и песни.

В 1977 году Хвостенко эмигрирует во Францию, где вместе с Владимиром Марамзиным начинает издавать журнал «Эхо». В 1989 году снимается вместе с группой «Митьки»в фильме «Митьки в Париже». С середины 1990-х годов выступает с концертами и выпускает альбомы в России. В частности, записал несколько альбомов с группой «АукцЫон». В апреле 2004 года получает российский паспорт и российское гражданство, возвращается в Россию.

Алексей Хвостенко

Алексей Хвостенко умер от пневмонии и сердечной недостаточности во сне 30 ноября 2004 года в московской больнице №61. Похоронен под Москвой, на Перепечинском кладбище.

5. Борис Борисович Гребенщиков. Родился 27 ноября 1953 года в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург). Советский и российский поэт и музыкант, лидер рок-группы «Аквариум», один из «отцов-основателей» русской рок-музыки. Отец - Борис Александрович Гребенщиков (1926-1975), был инженером, директором опытного завода Балтийского пароходства. Мать - Людмила Харитоновна Гребенщикова (1929-2009), юрисконсульт Ленинградского дома моделей.

В 1970 году окончил ленинградскую физико-математическую школу № 239. В 1976 году окончил факультет прикладной математики - процессов управления Ленинградского государственного университета им. Жданова и стал работать в НИИ социологии, продолжая писать песни, выступать с концертами и сотрудничая с экспериментальным студенческим театром Ленинградского государственного университета. Основал самиздатовский журнал «Рокси». Летом 1972 года вместе с Анатолием Гуницким и группой единомышленников основал группу «Аквариум». В январе 1981 года записан «Синий альбом», ставший первой «исторической» самостоятельной студийной работой «Аквариума».

Борис Гребенщиков

Ну вот все представлены теперь можно перейти к самой истории.

В 1971 годуВсесоюзная фирма «Мелодия» издала удивительную пластинку — «Лютневая музыка XVI — XVII веков». Ее буквально сметали, когда она появлялась на прилавках магазинов.

Та самая пластинка

Пластинку приходилось переиздавать, но она все равно ходила в раритетах. Потом о пластинке позабыли. Но музыка с этого винилового диска стала известна всему миру. По крайней мере три пьесы.
«Канцона и танец» Франческо ди Милано (сохранена орфография авторов пластинки) «Ave Maria» неизвестного автора XVI в. стала шедевром в мире оперы, постепенно превратившись в произведение Джулио Каччини. «Ричеркар» Н. Нигрино — одна из популярнейших композиций у аутентистов, музыкантов, воссоздающих звучание музыки прошлого. На пластинке был указан и состав исполнителей: Состав музыкантов: Владимир Вавилов (лютня), Виталий Буяновский (валторна), Надежда Вайнер (меццо-сопрано), Марк Шахин (орган, клавесин), Владимир Курлин (гобой), Лев Перепелкин (флейта).

Владимир Вавилов

Правда, специалисты уже давно сомневались в указанном на пластинке авторстве. Не укладывались все эти пьесы в эстетические рамки лютневой музыки эпохи барокко. Кроме, наверное, английской старинной песни «Зеленые рукава». Ну а остальное чье? Были у этих специалистов подозрения, что сочинил эту музыку ленинградский гитарист, первый советский лютнист и композитор Владимир Вавилов. Только никто из этих специалистов не решился официально заявить об этом.

Далее на сцене появляется наш следующий персонаж — Анри Волохонский.

Анри Волохонский в 70-е годы в Питере

Он услышал музыку записанную на этой пластинке и она занозой сидела у него в голове. Мы с вами помним, что начиная с 1962 года Волохонский тесно сотрудничал с Алексеем Хвостенко, они вместе сочиняли песни. Дадим слово самому Анри Волохонскому:

Был я тогда в подавленном настроении, так как Хвостенко, с которым мы написали много песен, уехал в Москву, а я остался в Питере. С мыслями "Как же я теперь песни буду писать?" я ходил по Питеру и зашел в мастерскую своего друга Акселя...Аксель делал тогда это самое "Небо на земле"....А мы делали вид, что помогаем Акселю - кололи смальту и составляли куски мозаик по его росписям, впрочем довольно бездарно. Акселю приходилось нас поправлять. А я вообще по большей части лодырничал....В прямом смысле слова он мне ничего не говорил и не советовал, но атмосфера была та самая. Кто же эти "мы"? В то время у Акселя жила одна весьма юная дама, от которой был без ума Филипп Хиршхорн, тогда - великий скрипач, а ныне покойный. Вот с ними-то мы и делали вид, что выкладываем.

Алексей Хвостенко (Хвост)

Я улышал эту пластинку [Вавилова], где было написано, что это музыка - Франческо ди Милано. Ходил ее и мурлыкал. [И зайдя в мастерскую Акселя] минут за 15 написал этот текст. Было это в ноябре-декабре 1972 года.... Правда и то, что под диктовку, как бы свыше. Нужно, правда, учитывать, для правдивого сопоставления, что я месяц или вроде того, бубнил эту мелодию себе под нос с подаренной пластинки "Лютневая музыка", готовясь к наиправдивейшему диктанту. Так что правда выходит помногообразнее, чем себе это обычно воображают…»

Вот так и родился текст под названием Рай:

Над небом голубым
Есть город золотой
С прозрачными воротами
И с яркою стеной

А в городе том сад
Все травы да цветы
Гуляют там животные
Невиданной красы

Одно как рыжий огнегривый лев
Другое вол преисполненный очей
Третье золотой орел небесный
Чей так светел взор незабываемый

А в небе голубом
Горит одна звезда
Она твоя о Ангел мой
Она всегда твоя

Кто любит тот любим
Кто светел тот и свят
Пускай ведет звезда тебя
Дорогой в дивный сад

Тебя там встретит огнегривый лев
И синий вол преисполненный очей
С ними золотой орел небесный
Чей так светел взор незабываемый

Небольшое пояснение: Борис Аксельрод (1928-2004)Питерский художник и музыкант, его мастерская в 1970-е и начале 1980-х являлась духовным центром андеграундной культуры Ленинграда".Из воспоминаний очевидца: Хозяин был личностью сказочной и говорил каким-то глубоким, почти библейским голосом. В его кухне было, как у средневекового алхимика. Потолок был раскрашен под звездное небо, в ванной стоял аппарат для омоложения организма. Многие из приходящих сюда интересовались йогой...А в коридоре бродила ученая ворона Радилярдус. У него была удивительная способность сказать что-то емкое, что становилось крылатой фразой. У него была удивительная способность поднять человека над самим собой, дать ему поверить в себя самого. Он общался и с большими музыкантами, философами, и с бомжами, с людьми совершенно потерянными, и каждому он давал почувствовать свою неповторимость, ибо "разна природа этого и этого", - говаривал он и умел "внимательно слушать".
Этакий человек эпохи Возрождения. У него часто звучал Бах в чудесном исполнении, редком, медленном. Время вокруг Акселя как-то текло медленно, прозрачно: то он скрипку тронет, чтобы звучала аутентичней, то каутерием иконы коснется, то хлеба спечет, чтобы народы накормить, в морских раковинах краски размешает, ведь "времена меняются, а художник остается".

В 1972 году Аксельрод получил заказ: сделать мозаическое панно «Небо» для Таврического сада (по другим данным, панно должно было называться «The Garden of Eden from Earth» - то есть, Эдем, рай!). Там должны были быть земное, водное и небесное царства природы. Это была часть какого-то грандиозного мозаичного проекта, предназначавшегося для детей, на который комсомол не жалел денег (ничего себе тема для панно на комсомольские деньги....) Площадь панно должна была быть 254 квадратных метра! Работа над ним длилась несколько лет и так и осталась неоконченной.

Мозаика делалась не из настоящей, приготовленной заранее смальты, а из керамических квадратных плиток разного цвета. Для использования в мозаике каждую плитку нужно было разрубить примерно на четыре части, иногда на шесть и до еще меньшего размера. Из этих мелких кусков уже, можно сказать, смальты, выкладывались те небесные фигуры зверей, которые ранее нарисовал Аксель. Потом все кусочки приклеивались к плотной бумаге, к отдельным кускам локтя в два длиной, в один шириной, и где-то у Акселя сохранялись, с тем чтобы позднее быть перенесенными уже на цемент.

В конце 1973 года Волохонский уехал в Израиль и уже оттуда переслал Хвостенко свою песню «Рай». И предложил положить стихи на музыку «Канцоны и танца», тогда еще счтавшейся произведением Франческо Кановы да Милано.

Хвостенко сам и стал первым исполнителем песни.

В 1976 году в студии «Радуга» Эрика Горошевского собралась компания образовавшая вскоре знаменитую группу «Аквариум». Во время одного из спектаклей там проходивших под названием «Сид» прозвучала эта песня «Рай». Гребенщикову она понравилась, но в свой репертуар он включил её только через восемь лет , при этом говоря, что он сам не знает, чья эта песня. Она получила название «Город», и у нее изменилось первая строка: «Под небом голубым…»

Первый состав группы "Аквариум"

Хвостенко: Когда говорят, что Гребенщиков у меня ее украл, это полная херня. Да, подпортил текст – он ее, наверно, усвоил на слух. Слух у парня так себе – что же делать… Испортил песню по незнанию предмета, а не по злой воле. И решил, возможно, что это русская-народная песня.
Гребенщиков: С песнями Хвостенко я познакомился году в 1976-м. "Город золотой" я услышал от Лени Тихомирова, который пел ее в спектакле "Сид". Я запомнил эту песню, и она какое-то время в голове у меня сидела - и все... А потом я начал ее петь, и мне понравилось ее петь, и постепенно она заняла место в нашем репертуаре. Собственно, это была единственная не наша песня, которую мы пели вообще за всю жизнь "Аквариума". И только потом, гораздо позже, выяснилось, что написали эту песню Хвост с Волохонским. Сначала я этого не знал...
Я познакомился с Хвостом в... девяносто каком-то году, когда мы поехали вместе с Курехиным на фестиваль в Париж. Мы пошли к Хвосту в мастерскую, в тот знаменитый сквот... Тогда мы сравнивали наши версии: я, не расслышав, пел "Под небом голубым", а у него - "Над небом голубым".

Окончательную известность песня получила когда на экраны страны вышел фильм Сергея Соловьева «Асса».

Соловьев вспоминал:

Бурлила эпоха, Михаил Сергеевич Горбачёв пришёл к власти, но меня это нисколько не колыхало. Я искал формулу успеха для своего фильма и нашёл. И когда обнаружил, закричал «Эврика!» и поставил свечку портрету Раджа Капура. Нашим людям немыслимо нравилось индийское кино. Что это такое? Прежде всего юная прелестная девушка, ждущая от жизни чего-то прекрасного и романтического. Дальше ей должен попасться пожилой латентный развратник. Мне принесли целый мешок подпольных записей, чтобы я приобщился к современности. Я стал слушать, помечать галочками кассеты, которые мне понравились. Я ведь был совершенный неофит в этом мире. Ничего не знал и никогда себя не выдавал за представителя этого мира. Спрашиваю редактора: кто это? Симпатичные ребята, я бы познакомился с ними. Мне говорят: так вы же одного Гребенщикова помечаете. Ну так зовите Гребенщикова, говорю…

Знаете, вся первая «Асса» была сделана без всяких кастингов, а по принципу приятельства. Например, откуда появился Африка (Сергей Бугаев, исполнитель главной роли, ударник группы "Кино" и художник), я не знаю. Он материализовался у меня в гостиничном номере. Появился, и все....

«Асса» появлялась как снежный ком из знакомств и приятельств, которые иногда перерастали в дружбу, как с Борей Гребенщиковым...
К тому времени я был уже очень взрослый и очень трудновоспитуемый человек. Процесс моего художественного развития по подвалам происходил только в силу исключительной творческой мощи произведений, на которые я там наталкивался. Можно было сколько угодно бить меня по голове палкой и говорить, например, что Цой — это Цой, мне это было до лампочки. Но когда я  услышал Цоя, я совершенно обалдел....

Приехали мы в Ялту — с Пашей (оператор Павел Лебешев), с Марксэном (художник Марксэн Гауптман-Свердлов), с группой. Приехали - а тут снег. И Паша говорит: «Не надо, не будем ничего снимать, потому что я в Ялте всю жизнь провел, два дня — и он стает». И мы предались потрясающему ялтинскому сибаритству. Тогда в Ялте стояли серебряные цистерны на колесах, как для кваса, а в них продавался портвейн. Он назывался портвейн «Таврический», а мы его звали портвейн «Трагический». Стакан портвейна за 49 копеек и конфетка «Ласточка» за три копейки, всего 52 копейки. А цистерн таких стояло, если идти от «Ореанды» до телеграфа по набережной, шесть. Можете себе представить. И вот — пустая Ялта, снег и цистерны с «Трагическим» портвейном.
Уже все приехали. Цой в первый раз увидел море, не Финский залив, а настоящее море. Приехал Африка. Я поселил его вместе с собой в гостиницу «Украина», снял ему люкс, как главному герою. До него там жили секретари обкомов. Я сказал: «Африка, никакой х-ни, веди себя как командировочный мещанин из Конотопа и товарищам своим передай, без вас проблем полно!» — «Ну что ты, как можно!» В номере у него висели большие репродукции, по-моему, Шишкин.
Однажды я зашел к нему в номер и вижу - все чисто, хорошо, но какая-то х-ня есть. Я не сразу заметил, только с третьего или четвертого раза: все картины Шишкина висят вверх ногами. Все висит, как было, только вверх ногами. Никто этого не замечал, ни один человек.
Цой где-то раздобыл битый мотороллер и все пытался проехаться на нем по набережной, не снимая пальто. Как-то ко мне пришли из милиции и спросили: «А что это такое, кого вы привезли?» Я говорю «Они в костюмах, это для картины, они привыкают, вы их не трогайте». Милиция была уже готова всех забрать просто за сам факт присутствия.
Снег идет, Африкаша в поясе, мы с портвейном — не надо никаких киносъемок, все замечательно и прекрасно. Так можно всю зиму перезимовать. И приехал Говорухин из Одессы примерять костюмы. Мы пошли на Ялтинскую студию, ему было положено черное пальто, шляпа, я ему отдал свой шарф красный — просто класс. А за окошком снег...  Ну, примерились, Пашка говорит: «Пошли обедать, в Ялте такие шашлыки замечательные». А Слава: «Какие шашлыки, какое вино, вы что, охренели? Давайте снимем что-нибудь!» — «Ты что, какой снимем, посмотри — снег! Мы сейчас снимем, а через два дня все стает, нам опять все сначала снимать!» - «Во-первых, это вопрос, а во-вторых, даже если стает, снимите хоть один эпизод, посмотрите, это же какая красота!» Мы все спьяну уставились на Говорухина, а он говорит: «Ну хватит, кончайте, не пойду я с вами никакие шашлыки есть, давайте хоть что-нибудь снимем». Я думаю: хрен с ним...Мы начали где-то в час и до четырех сняли эпизод. Вот такой был первый съемочный день картины, которую из-под палки, силой заставил нас начать снимать Слава Говорухин.