Ну Олимпиада и Олимпиада, скажут юные поклонники рэпера Моргенштерна. Что в ней такого? Мало ли было Олимпиад? Мало ли было городов, церемоний открытий, рекордов, скандалов? Много.
Но Олимпиада-80 для нашей страны значит так много, что не хватает воздуха, чтобы об этом рассказать.
Представьте себе СССР 70-х. Одна партия, одна правда, один многолетний лидер. Вродевсе можно, но чего-то прям нельзя. Нельзя сомневаться, почти всем нельзя за границу, в магазинах вроде все есть, но вроде как и нет ничего. Гэдээровские стенки и югославские туфли. Все вроде сыты, но все знают, что такое «разговоры на кухне» и «самиздат». Над диссидентами вроде и посмеиваются, но ощущение, что что-то не так, есть у всех.
Вернее, все так, но когда кто-то громко говорит о преимуществе социалистического строя, сразу ясно - либо дурак, либо карьерист. И это все у народа, который недавно (всего-то 35 лет назад) пережил самую страшную войну. Эту войну все чувствуют на кончиках пальцев. Как и гордость за хоккей, балет и космос, потому что все это вопреки и войне, и всему враждебному миру. Гордость, перемешанная с осознанием реальности. Уверенность, что у нас все равно лучше, чем у них. И сомнения, а лучше ли?
Слухи как главное и самое надежное СМИ. Война в Афганистане, от которой пока не страшно, так как вера в армию почти абсолютная.
И вдруг Олимпиада. Застегнутая на все пуговицы партийная верхушка уже сформировала, во всяком случае внешне, свой анекдотический образ стариков, вцепившихся во власть. Брежнев, который по количеству званий героя СССР уже нагнал Покрышкина и приближается к Жукову...
Как они решились? С трудом. Вместе с Олимпиадой к нам ворвалась свобода. Люди, которым можно говорить, что вздумается (во всяком случае о нас), другие языки, вдруг разрешенные «Пепси» и «Адидас». СССР сам на недолгое время стал заграницей. И неожиданно правы оказались кремлевские пропагандисты, которые говорили, что бойкот, объявленный США и их союзниками, никак не отразится на наших Играх. Все прошло, как в сказке. Советским людям нравилось думать, что вместе с нами рыдал и весь мир, когда видел улетающего Мишку. Но сейчас понятно, это не важно. Важно, что мы рыдали почти всей страной.
После Олимпиады мир уже не был прежним. И СССР начал путь к исчезновению. Но начал с пика своего могущества, с Олимпиады-80 в Москве.
Олимпийский Мишка, нарисованный замечательным Виктором Чижиковым, и был человеческим лицом СССР. Такими мы хотели себя видеть, ощущать. Нет идеальных стран и народов. И мрака у нас было предостаточно. Но вся романтика времени, нескольких послевоенных поколений, все светлое, что в вас было, поднялось в небо над «Лужниками» во время церемонии закрытия XXII Олимпийских игр. И выше этой точки Советскому союзу уже было не подняться...
Главная 
