Общеизвестный факт: 21 июня 1941 года, за считанные часы до того, как нацистская Германия напала на СССР, было подписано постановление Совета Министров СССР о серийном производстве снарядов и пусковых установок реактивных минометов БМ-13, известных как «Катюша». Первое боевое применение БМ-13 произошло в 15 часов 15 минут 14 июля 1941 года в г. Орша в ходе Смоленского оборонительного сражения. Впоследствии «Катюши» показали высочайшую эффективность, удостоившись от врага зловещего названия «адская мясорубка». Если 1 июля 1941 года на фронте была одна батарея Катюш, то через год уже 216 дивизионов, а к октябрю 1942 года — 350 дивизионов гвардейских минометов.
Авторское свидетельство № 3338 на «механизированную установку для стрельбы ракетными снарядами различных калибров» было внесено в реестр изобретений 19 февраля 1940 года. Авторами числились главный инженер Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ) генерал-майор инженерно-авиационной службы Андрей Григорьевич Костиков и конструктор того же института инженер-полковник инженерно-артиллерийской службы Иван Гвай. Заявку о выдаче этого документа они подали в марте 1939 года, а через полгода включили в число соавторов начальника отделения Артиллерийского управления Василия Аборенкова, курировавшего работу РНИИ.
Уже 28 июля 1941 года Костикову дали звание Героя социалистического труда с вручением ордена Ленина и Золотой звезды. Представили его и на Сталинскую премию 1-й степени. И только в 1991 году звание Героя соцтруда за большой вклад в создание «Катюши» присвоили еще шестерым: Ивану Клейменову, Георгию Лангемаку, Василию Лужину, Борису Петропавловскому, Борису Слонимеру и Николаю Тихомирову. А предшествовали этому такие события.
В марте 1937 году приказом по наркомату оборонной промышленности тогдашний директор РНИИ (НИИ № 3) Иван Клеймёнов и его заместитель — главный инженер института Георгий Лангемак по результатам испытаний реактивных снарядов были поощрены денежной премией и представлены к правительственным наградам «за разработку новых типов вооружения». 2 ноября того же года Клейменов, руководивший РНИИ с 1933 года, и Лангемак были арестованы по обвинению в подрыве государственной промышленности, участии в совершении теракта и в контрреволюционной организации.
Клейменова НКВД сделало руководителем антисоветской организации в РНИИ. На заседании выездной сессии Военной коллегии ВС СССР его приговорили к расстрелу за участие в «антисоветской диверсионно-террористической организации» и «шпионаж в пользу германской разведки». Приговор привели в исполнение 10 января 1938 года. На следующий день его участь разделил Георгий Эрихович Лангемак.
«Члена диверсионно-террористической организации» — начальника сектора РНИИ, конструктора жидкостных ракетных двигателей Валентина Глушко арестовали в марте 38-го. Однако подкрепить его «вредительскую деятельность» доказательствами не удалось. Материалы дела через год направили не в суд, а на рассмотрение Особого совещания в НКВД, указав в повестке к заседанию, что «в настоящий момент уточнить его [Глушко] вовлечение в организацию не представляется возможным». Тем не менее, Особое совещание определило конструктору восемь лет исправительно-трудовых лагерей. Но поскольку он являлся лучшим специалистом по жидкостно-реактивным двигателям, его направили отбывать наказание в так называемую «шарагу», где он продолжил вести конструкторскую работу.
Глушко вместе с Сергеем Королевым, который также трудился РНИИ и был арестован «за вредительство» в июне 1938 года, стали главными разоблачителями Костикова. В 1957 году от них, уже членов-корреспондентов АН СССР и Героев социалистического труда, в редакцию Большой советской энциклопедии пришло письмо, в котором говорилось, что «в 1937-1938 годах, когда наша Родина переживала трудные дни массовых арестов советских кадров, Костиков, работавший в [РНИИ] рядовым инженером, приложил большие усилия, чтобы добиться ареста и осуждения как врагов народа основного руководящего состава этого института, в том числе основного автора нового типа вооружения талантливого ученого-конструктора, заместителя директора института по научной части Г.Э. Лангемака. Таким образом, Костиков оказался руководителем института и «автором» этого нового типа вооружения, за которое и был сразу щедро награжден в начале войны».
Глушко и потом несколько раз писал об этом в разные инстанции, а в 1989 году, после его нового резкого публичного выступления, была создана комиссия под эгидой ЦК КПСС, которая должна была разобраться с авторством «Катюши». В ее работе участвовали сотрудники Генпрокуратуры и КГБ, а предварительные выводы склонялись к юридической правомерности авторства Костикова. Но после того как подготовленный документ был направлен на экспертизу в Академию наук СССР, Миноборонпром, Генштаб и Комиссию президиума Совмина СССР по военно-промышленным вопросам ситуация изменилась. Про Костикова и Аборенкова было решено говорить, что они «внесли вклад в разработку, испытания и совершенствование пусковой установки, в принятие ее на вооружение Красной Армии и внедрение в серийное производство».
Относительно доносов со стороны Костикова прокуратура заняла противоречивую позицию. С одной стороны, в документах говорилось, что в ходе проведенной проверки не было установлено каких-либо данных, «которые бы свидетельствовали о произведенных в РНИИ арестах по доносам А.Г. Костикова». С другой, в прокурорском заключении упоминается о его причастности к необоснованным обвинениям сотрудников и руководителей института в контрреволюционном вредительстве. «20 июня 1938 года Костиков возглавил экспертную комиссию, которая дала заключение органам НКВД о вредительском характере деятельности инженеров Глушко и Королева», — говорится в документе.
Источник:https://www.drive2.ru/b/1583314/
На основе материалов статьи А. Пилипчука (Интернет-портал ПРАВО.RU), а также материалов Федерального архивного агентства (Интернет-проект к 65-летию Победы «Закалённые великой-отечественной», rusarchives.ru/victory65/).
maksjustice@DRIVE2.RU, публикация 2-ая, исправленная и дополненная